«Родная газета» (Москва). № 14. 09.04.2004 года

Кузнецкий Мост, 22, приемная Федеральной службы безопасности. Щелканье автоматического замка, массивная дверь, четыре ступеньки вниз — и мы в кабинете начальника приемной Виталия Кондратьева, сорокапятилетнего полковника с крепкой фигурой спортсмена.

— Виталий Александрович, как-то не по-военному звучит: приемная. Будто не ФСБ, а лечебное заведение…

— Нет, мы — организация военная. Приемная является одним из структурных подразделений Управления делами ФСБ, функционирует на правах отдела.

— А кому, если можно так выразиться, приемная больше нужна — спецслужбе или гражданам?

— Я бы так не ставил вопрос. Она нужна и тем и другим. Она нужна для того, чтобы, с одной стороны, люди могли участвовать в работе органов своими пожеланиями, предложениями, сигналами.

С другой стороны, как известно, без широкой поддержки населения невозможно решать такие проблемы, как обеспечение безопасности государства. Вот на приемную и возложена такая задача: принимать все обращения граждан.

— Ну и как у нас сейчас в стране с бдительностью? Идут граждане в Федеральную службу безопасности или нет?

— Идут, несут к нам свои проблемы, сомнения, наблюдения. С бдительностью, на мой взгляд, у нас в стране все нормально. В некоторых случаях она даже приобретает гипертрофированный характер.

— Сколько в день сигналов граждан обычно вы принимаете?

— В среднем около полусотни. Это не только посещения граждан, но и их звонки по телефону, в год получается около 15 тысяч обращений, иногда больше, иногда меньше. Если проанализировать статистику обращений за последние семь лет, то цифра эта колеблется от 12 до 18 тысяч в год.

— А что вообще влияет на количество этих самых обращений? Бывали, к примеру, такие моменты, когда граждане вообще сюда не шли?

— На моей памяти подобное случалось дважды. В 1991 году, во время событий, связанных с ГКЧП. Власть в стране настолько ослабла, была настолько бездейственной, что народ перестал к нам идти. Точно так же происходило в октябре 1993 года, когда танки стреляли по Белому дому.

Но если государственная власть, ее институты укрепляются, то народ опять активно посещает приемную.

В последнее время появился еще один фактор, влияющий на количество обращений. Это террористические акты, которые будоражат население. Люди обостренно реагируют на все события. Скажем, после Буденновска поступали сообщения такого рода: ехал, видел в электричке группу чеченцев с большими сумками. Они вышли на остановке и двинулись в сторону больницы.

Очень активно население реагировало на захват заложников «Норд-Оста», за время операции по их освобождению поступило 200 сигналов. Сравните: за месяц была тысяча.

— А каким документом вы руководствуетесь при работе с этими обращениями?

— Мы руководствуемся Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1968 года о порядке рассмотрения заявлений, обращений и жалоб граждан, который был дополнен в 1988 году. Сейчас пытаются его модернизировать, но пока Госдума что-то не очень торопится.

— Даже и не думалось, что еще действуют столь давние документы…

— Как юрист могу напомнить: римское право было принято еще в те давние-давние годы, а его положения являются основой всего нынешнего гражданского законодательства. Важно не то, когда был написан документ, а как умно и грамотно он был разработан. Кроме того, в феврале 2001 года была принята Инструкция о рассмотрении предложений, заявлений и жалоб граждан в органах ФСБ, которая осовременила этот процесс…

— И что происходит дальше с этими обращениями?

— Мы смотрим: они «наши» или нет? Если это вопросы не «наши», то объясняем просителю, куда надо обратиться.

— Ну а какие «ваши» обращения, а какие нет?

— Мы контролируем очень многие области — это и транспорт, и система охраны объектов, начиная с заводов, водохранилищ, электростанций, и пр. Есть такие отрасли, в которых государство очень заинтересовано: добыча алмазов, золота, нефти, газа.

Если пришел человек и говорит, что его пытаются вовлечь в торговлю оружием, у нас не только какие-то там пистолеты, но и автоматы продаются. Это наш вопрос. Или приходят люди, говорят: мы знаем, что на днях должен быть совершен террористический акт. Это тоже к нам. Иногда сообщают, что таким-то ученым заинтересовались какие-то иностранные спецслужбы. Иногда приносят… секретные документы. Бывает, что граждане сообщают: ими интересуются иностранцы, часто за подобными заявлениями стоят оборонные секреты.

— А как фиксируется это заявление?

— Согласно Инструкции мы ведем журнал учета приема граждан и заполняем специальные карточки, в которых фиксируем содержание сообщения.

— А вы интересуетесь человеком, который пришел в приемную?

— Мы не имеем права требовать с него документы. Если он говорит, что я, Петров Иван Иванович, хочу рассказать о том-то и том-то, мы так и фиксируем.

— Хорошо, а вот как потом вы поступаете с «вашими» сигналами? Их как-то классифицируют?

— У нас выработана своя градация, некая ранжировка всех обращений по степени важности и остроты. Скажем, на первом месте стоят сообщения о возможных террористических актах, на втором — заявления о действиях иностранных разведок и так далее. Всего двадцать пять ступенек, последнюю из которых занимают сообщения, которые мы классифицируем как «обращения без конкретного содержания». Такие, чего греха таить, тоже есть, и немало.

Среди этих людей много нездоровых, обеспокоенных какими-то публикациями, телевизионными передачами. Они верят в другие миры, ищут защиту от каких-то электронных излучений, утверждают, что могут обнаруживать скрытые под одеждой предметы. Как-то пришел такой «кудесник», вручил мне какой-то кристалл, попросил его спрятать — дескать, он его легко найдет. Он вышел из кабинета, я положил этот предмет в его же сумку и жду результата. Посетитель с каким-то устройством подошел к сейфу — там. Нет, говорю. Потом он нырнул за занавески, потом ко мне в стол. Пришлось «раскрыть тайну».

Нередко приходят люди, которые не удовлетворены решением суда. При этом твердо уверены: если суд не в их пользу — значит, подкупленные и судья, и прокурор. Но когда начинаем спрашивать, откуда у вас эта уверенность, говорят, что «вот, разбиралось мое гражданское дело, решение не в мою пользу — стало быть, подкуплены». Тут начинаешь объяснять гражданину, что органы безопасности не могут подменять судебные инстанции. Разъясняешь, куда обращаться.

Это очень непростая публика, агрессивная, упрямая, непримиримая. Вот недавно на меня жалобу написали. За то, что не реагирую на заявление гражданина. Ситуация такая: человек судится с 1979 года, на работе его не восстанавливают. От нас он требовал, чтобы мы повлияли на судебных приставов, которые не исполняют решение суда. Это, дескать, государственное преступление, а вы не хотите этим заниматься. Долго объяснял ему, что этот вопрос лежит вне компетенции нашей службы. Завершилось все жалобой на меня. Написал, что я неправильно понимаю политику государства…

— Скажите, а сотрудников приемной как-то особо отбирают, с учетом умения работать даже с такими проблемными посетителями?

— Нас тут немного, всего 6 человек. Начальник приемной, его заместитель, старший по информации и три старших референта.

Как правило, берем сюда людей, которые постарше и которые проработали в органах не менее 10 лет. Сами понимаете, здесь нужен определенный опыт.

— Вы круглые сутки работаете?

— Мы работаем ежедневно, кроме субботы и воскресенья, с 9 до 18 часов. ФСБ осуществляет прием граждан круглосуточно, поэтому даже если мы не работаем, то сигнал примет дежурная служба ФСБ — тут у нас на охране стоит офицер. Скажем, если вдруг придет посетитель и захочет обратиться, например, по вопросу, связанному с терактом, то его немедленно примут. Офицер докладывает дежурному по ФСБ, тот принимает решение, и обычно для беседы с этим человеком приглашают соответствующего специалиста, который с ним беседует непосредственно. И так — круглосуточно…