текст с описанием «преступления века»:
Получили в прокуратуре презабавный документ: «Обвинительный акт по обвинению Аншакова М.Г. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 312 УК РФ – сокрытие имущества, подвергнутого описи и аресту» (далее по тексту – Сборник анекдотов), доставивший массу удовольствия от прочтения.
Выходные данные Сборника:
Издательство — Хамовническая межрайонная прокуратура, 2015 год, тираж 2 экземпляра, 35 листов.
Составители: коллектив безымянных авторов под руководством заместителя Хамовнического межрайонного прокурора г. Москвы юриста 1 класса Ткачева Д.И.
Аннотация: Содержит забавные юморески, зажигательные анекдоты, комедийные бессмыслицы и прочую галиматью в исполнении хамовнических межрайонных прокуроров. Издан в жанре пародии на российское право.
Теперь разберем самую суть и самую жесть.
Анекдот 1. Демонстративное сокрытие
Формула обвинения звучит так: «Аншаков М.Г. обвиняется в сокрытии имущества, подвергнутого описи и аресту, совершенного лицом, которому это имущество вверено». Речь идет об описанных в мае 2012 года в одном из наших офисов компьютерного блока питания 1999 года выпуска, монитора 2001 года выпуска и металлического ящика для хранения бумаг, оцененных всего на сумму — 1300 рублей, которые мне были переданы на ответственное хранение. Судебные приставы-исполнители, совершив опись данных сокровищ, с чувством выполненного долга убыли восвояси. Вспомнили о числящихся в качестве хранимых предметах через три года, удостоив офис нежданным личным визитом. Им сообщили, что в связи с расторжением договора аренды и переезда организации, имущество перевезено в другой офис по соседству и обещали все в лучшем виде представить. Однако, слуги закона решили не утруждать себя бессмысленными телодвижениями. Ограничились составлением акта осмотра на месте, где удостоверили факт фактического переезда и указали новый адрес хранимого имущества уже с моих слов. И опять пропали на полгода. В начале октября узнаю, что нахожусь в федеральном розыске в связи с сокрытием (?) описанного имущества, когда был снят с поезда и в наручниках доставлен в ОВД. Сразу после этого пытаюсь указать дознавателю, который ведет дело, на наличие записи в акте осмотра, где черным по белому указан новый адрес хранения. Это не производит никакого впечатления. Тогда заявляю письменное ходатайство о проведении осмотра тех самых предметов. Опять ноль реакции. И лишь после нескольких жалоб приезжает судебный пристав-исполнитель в образе юной девицы, которая тем не менее «сокрытое» имущество обнаруживает. Хотя, вероятно, желая не прослыть полной дурой, в акте осмотра делает игривую пометку о том, что ей не совсем нравится лакокрасочное покрытие металлического ящика для хранения бумаг, называя его «небрежным». Вроде все на месте, по отличительным признакам все соответствует, но вот покрашен как-то «небрежно». Разумеется, в акте описи от 2012 года ничего про качество – брежность или небрежность покраски, не говорится, так как его составлял пристав противоположного пола, вроде как мужчина, который в отличие от юной прелестницы не старался казаться сильно умным. После чего мы с адвокатом просим дознание уголовное дело прекратить, чтобы правоохранители далее не позорились. Отказывают. Итог: имущество в целости и сохранности, не закопано под покровом ночи в подмосковном лесу, его место нахождения прекрасно известно приставам, о перевозке в другой офис в связи с переездом организации, где оно вполне себе открыто хранится, письменно сообщено. Но сторона обвинения усматривает здесь сокрытие.
Анекдот 2. Распоряжение в форме перевозки
При составлении акта описи имущества в мае 2012 года, был выбран стандартный для таких ситуаций режим хранения в виде запрета распоряжения без запрета права пользования. Дознание, а потом и прокуратура утверждают, что перевозка имущества без осуществления других юридически значимых действий с ним является нарушением данного запрета. Подобная трактовка термина совершенно не соответствует его значению, закрепленному в правовой доктрине. В частности, «Большой юридический словарь» (Под ред. А. Я. Сухарева. — 3-е изд., доп. и перераб. — М.: ИНФРА-М, 2007) определяет: «распоряжение — одно из правомочий собственника вещи, позволяющее ему совершать такие сделки, как купля-продажа, поставка, дарение, аренда и др. В результате актов распоряжения имуществом осуществляется его отчуждение, а также передача во временное владение и пользование другому лицу, в залог, сдача на хранение и др. Распоряжением определяется юридическая судьба вещи, т.е. либо прекращается, либо приостанавливается право собственности на нее». Таким образом никакого распоряжения имуществом при его смене хранителем места хранения не происходит, что должно быть понятно любому лицу с юридическим образованием, даже если оное наряжено в прокурорский китель.
Анекдот 3. Описали, арестовали, определили хранителя, забыв ему передать на хранение
При осуществлении описи и ареста имущества в мае 2012 года судебный пристав-исполнитель по малопонятной причине использовал форму акта, которая не соответствует Приложению № 19 к Приказу ФССП России от 31.01.2011 № 28, вводящему формы процессуальных документов для исполнительного производства. В нем отсутствует графа, куда вносятся сведения: Ф.И.О., должностное положение, адрес лица, которому передается арестованное имущество. Более того, вместо составления приложения к акту (требование вышеупомянутого приказа), где необходимо в соответствии с требованием закона под роспись передать хранителю, то есть мне, имущество, либо составить отдельный акт передачи на ответственное хранение, судебный пристав-исполнитель добавляет в акт три страницы с одинаковым номером «2». На них перечисляет все им описанное. Причем на этих страницах нет ни подписи составителя акта, ни моей. Юридическая сила подобного документа без подписей ничтожна. Фактически имущество описали, арестовали, определили ответственного хранителя — меня, но забыли мне же передать описанное на ответственное хранение под роспись как требует ч. 2 ст. 86 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве». Однако, прокуратура все равно считает, что даже не получив под роспись описанное имущество, я несу ответственность за его сохранность.
Анекдот 4. Сразу два разных постановления о возбуждении одного уголовного дела
Еще один казус из серии «что они там курят». У всех нормальных преступников бывает по одному постановлению о возбуждении уголовного дела на одну злодейскую душу или группу. Мне же, не знаю из уважения или за особые заслуги, вручили целых два. Одно прислали по почте, другое передали при явке на допрос. Текст отличается, хотя и не сильно. Но самое интересное, что отличаются номера дела. В одном случае это № 224254 в другом № 225180. Без всякого сомнения, данный фокус может быть украшением любого шапито.
Анекдот 5. Долго и упорно скрывался, не меняя места жительства и работы
Как уже писал выше, 1 октября сего года решил съездить по делам в город Самара. Купил билет на фирменный поезд, подошел к подножке вагона, и тут нарисовались три оперативника из Хамовнического РОВД. Надевают наручники, везут в отдел. Там узнаю, что уже полтора месяца нахожусь в федеральном розыске. Позже из материалов уголовного дела узнаю, что меня еще пару месяцев разыскивали до того. Причем отсутствуют рапорта, телефонограммы, объяснительные, протоколы опроса свидетелей, вообще какие-либо документы, которые могли быть основанием для объявления в федеральный розыск. Вообще ничего нет. За все последнее время я не менял ни места жительства, которое совпадает с местом постоянной регистрации, ни места работы. По роду деятельности принимал участие в массе публичных мероприятий, включая судебные процессы по некоторым делам, широко освещавшимся в СМИ. Парик не покупал, усы, бороду не отращивал, в женское платье, чтобы тайком пробраться домой или на работу, не переодевался. Кроме того, закон вообще не позволяет объявить человека сразу в федеральный розыск, минуя местный, когда он подозревается в совершении преступления, относящегося к категории менее тяжких. Обязательный порядок – сначала местный розыск. Если скрывается, только потом при отсутствии результатов оперативно-розыскных мероприятий, объявляется федеральный. Но и это еще не все. Сразу после того как меня «нашли», задержав на вокзале, еще до появления на первом допросе была в срочном порядке сформирована группа дознавателей из трех человек. В постановлении о создании группы сказано: «исходя из сложности расследуемого уголовного дела и его большого объема поручить производство дознания группе дознавателей из трех человек». Так прямо и написано: «сложности» и «большого объема». Фактически был мобилизован целый отдел дознания заниматься раскрытием данного «преступления века» с одним единственным эпизодом, где вообще делать практически ничего не надо, а требуется только дать правильную квалификацию действиям по имеющимся документам.
Автор просит всех не описывать предстоящий процесс как «репрессии кровавого режима» в отношении политических оппонентов, потому что он скорее напоминает по уровню подготовки и жанру комедию, а не драму. Если меня таким образом хотят наказать, то это просчет. Вместо этого они со мной еще намучаются, а наказаны будут сами публичной демонстрацией собственной некомпетентности, никчемности и беспомощности.
