«Спецагент» Долина и покупатель квартиры: как суд расставил приоритеты
Редакция, ознакомившись с апелляционным определением по делу Ларисы Долиной о спорной квартире, обратила внимание на ряд характерных моментов, которые позволяют по-новому взглянуть на то, чьи интересы в действительности защищает суд.
Из логики судебного акта следует почти карикатурный образ: Долина предстает как некий «спецагент под прикрытием», занятый борьбой с преступниками. На этом фоне движение денежных средств за квартиру, равно как и права добросовестного покупателя, объявляются второстепенными – если не вовсе незначимыми.
Агент, который «не думал ..»
Суд фактически исходит из того, что «спецагент» Долина выполняла особую «функцию защиты государства от врагов» и намерения отчуждать квартиру не имела, даже несмотря на упоминание о её психическом состоянии в период совершения сделки.
Легенды о разведчиках и агентах в тылу врага учат нас тому, что агент вынужден думать за троих и просчитывать обстановку на несколько шагов вперед. В рассматриваемом деле получается «агент наоборот»: она одновременно и невменяема, и в то же время якобы действует в логике борьбы с врагами, но при этом, по выводам суда, не могла предусмотреть последствия своих действий даже на полшага вперед. Тем не менее именно её поведение оказывается в центре оправдательной логики решения.
При этом обман покупателя, скрытие истинных обстоятельств и реальных намерений участника сделки как бы растворяются в риторике о борьбе с преступниками. Раз агент «защищает родину», то деньги отходят на второй план – особенно если это чужие деньги, а не средства самих судей.
Как суд увидел деньги и ответственность
Отказывая во взыскании с Долиной в пользу покупателя денежных средств, составляющих стоимость квартиры, суд первой инстанции указал, что деньги за квартиру получили злоумышленники в результате совершения преступления.
Обстоятельства их хищения, круг лиц, совершивших преступление, и размер причиненного ущерба, по мнению суда, подлежат установлению в рамках уголовного дела. Туда же суд отправляет и покупателя: ему предлагается предъявить требования о возмещении убытков уже к этим третьим лицам, а не к продавцу квартиры.
Отказывая во взыскании с Долиной в пользу ПокупателяКвартиры денежных средств, составляющих стоимость квартиры, суд первой инстанции указал на то, что денежные средства за квартиру получены злоумышленниками в результате совершения преступления, обстоятельства их хищения, лица, совершившие хищение полученных за квартиру денежных средств, из размер подлежат установлению в рамках производства по уголовному делу, к которым ПокупателяКвартиры не лишена возможности предъявить требования о возмещении соответствующих убытков.
Доводы апелляционной жалобы о том, что судом не применены положения ст. 167 Гражданского кодекса РФ и не произведен возврат денежных средств, не свидетельствуют о неправомерности обжалуемого решения, поскольку обратное бы образовало на стороне истца Долиной обязанность по возврату денежных средств, которые получены третьими лицами в результате противоправных действий и ответственных за причиненные, в том числе ПокупателяКвартиры убытки.
Логика проста: если бы суд признал обязанность возврата денег, это означало бы возникновение у Долиной обязанности вернуть денежные средства, которые фактически оказались у третьих лиц в результате противоправных действий и самой Долиной. Ответственными за убытки покупателя суд фактически называет именно этих третьих лиц, а не непосредственного участника сделки, получившего и самовольно распорядившегося переданными ему деньгами.
По сути, выстраивается картина: Долина обманула покупателя, получила оплату за квартиру и передала деньги «злоумышленникам» (которые для нее свои соотечественники), после чего осталась, с точки зрения суда, ничем никому не обязанной. Искать и «ловить врагов», которых профинансировала Долина, по смыслу решения должны уже сами покупатели.
//Дважды обобранные. Сначала долина и злоумышленники обманули, а потом и суд отказался их защитить.
Добросовестность по-новому
Особого внимания заслуживает ссылка суда на статью 302 Гражданского кодекса РФ о добросовестном приобретателе.
Добросовестное приобретение по смыслу ст. 302 Гражданского кодекса РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество.
(с) это суд так написал.
Если отвлечься от конкретной квартиры и ее стоимости, то картина по мнению суда складывается так:
1- когда Вещь мне продает ворюга, то я Добросовестный (скупщик краденного)
2- а если Вещь мне продает ее собственник, то я НЕдобросовестный (негодяй, не достойный защиты закона)
Эта парадоксальная конструкция, вытекающая из судебного акта, ставит под сомнение саму идею предсказуемости гражданского оборота и доверия к сделкам. Покупатель, полагающийся на право собственника распоряжаться своим имуществом, оказывается в худшем положении, чем тот, кто приобретает вещь у лица, не имеющего на неё никаких прав.
В результате в центре истории – не защита права, а сложная фигура «спецагента», чьи действия и мотивы суд то оправдывает, то смягчает, перекладывая реальные финансовые последствия на потерпевшего. И это уже вопрос не только одной конкретной Долиной, но и того, какую модель справедливости суд предлагает обществу.
