Автор Алексей Елаев

Материал, называющийся «Право — и только право» (http://www.rg.ru/2015/03/23/zorkin-site.html) является ответом маститого профессора и судьи с более чем двадцатилетним стажем на… статью Елены Лукьяновой в «Новой газете» и посвящённую правовому основанию вхождения Республики Крым в состав России.

Чтобы не получился «комментарий на комментарий», опущу правовые вопросы вхождения Крыма в состав России. Любые переходные и революционные состояния в конституционном праве имеют разрыв в правовом регулировании, это описано многими авторами и должно обсуждаться в профессиональной среде, а не в публицистике. Правда, не очень многие отечественные публицисты достойны того, чтобы их статью критиковал тот, кто не вправе выражать свои политические взгляды (статья 3 Кодекса чести судьи РФ).

К слову, сам Валерий Зорькин является более чем знатоком этой ситуации: в 1993 году он признал не соответствующим конституции 1978 года указ Бориса Ельцина о референдуме по конституции 1993 года, а сейчас разрешает споры о соответствии законов конституции, против принятия которой он сам активно выступал. Понятно, что у каждого в этой ситуации возникнет когнитивный диссонанс, подлежащий разрешению тем или иным образом. Ситуация вполне обычная, так как требует глубокого переосмысления предыдущего жизненного опыта. Например, Вышинский, подписавший в 1917 году ордер на арест Ленина, после победы советской власти стал вернейшим из верных ленинцев.

Приведём не относящиеся к праву изречения Председателя Конституционного Суда, выступившего в своей статье «как гражданин России». Впрочем, как признаётся сам автор, «речь идёт не о статье госпожи Лукьяновой, постоянно стремящейся усидеть на двух стульях — псевдокоммунистическом и псевдолиберальном».

Как надо с сегодняшнего дня следует называть юристов-конституционалистов, готовых обсуждать процессуальные тонкости? «Юридические двурушники». Что они делают? Обслуживают «определённые слои нашего общества, претендующие на элитность и просвещённость». Для чего? Естественно, чтобы подталкивать Россию для того, чтобы «сорваться в очень крупный гражданский эксцесс».

Что мне это напомнило? Статью А.Я. Вышинского «Некоторые методы вредительско-диверсионной работы троцкистско-фашистских разведчиков», опубликованную в 1937 году по мотивам речи Сталина «О недостатках партийной работы и о мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников». Валерий Зорькин не мог не читать эту статью: он в 1978 году защищал докторскую диссертацию по критике позитивистской теории права, которая лежала в основе практики Андрея Вышинского и его последователей. Та статья Вышинского (http://vault.exmachina.ru/spy/2/) является одной из основных для понимания дискурса периода сталинских репрессий. Теперь термины из неё возвращаются и в современной конституционное право России.

Почему Зорькин выступил со статьёй? Потому что считает «своим долгом отвечать на некоторые якобы просвещённые и моральные, а на самом деле вопиюще циничные меморандумы, которые подписываются то мудрыми и благородными юристами, то философами, находящимися в услужении у международных уголовников типа Браудера».

Раздел статьи «Просвещённый слой и его mea culpa» достаточно эмоционален, вместе с тем, в нём Зорькин объясняет свои действия в сентябре 1993 года. Елена Лукьянова действительно некорректно возложила часть вины в событиях на Конституционный Суд. И Валерий Зорькин абсолютно правильно сообщает, что в тех событиях КС сделал всё, от него зависящее, признав соответствующие действия Ельцина неконституционными и дав основание для приведения к присяге и.о. президента Руцкого. Часть достаточно эмоциональная, потому что задевает за живое (к тому же, теперь про Ельцина наконец-то стало можно писать плохо), но не объясняющая, почему Зорькин остался в составе Конституционного Суда, сформированного на основе ельцинской конституции, а впоследствии вновь стал его председателем. Дам здесь ссылку на этот документ эпохи, официально опубликованный единожды, опять же — в «Российской газете»: http://vedomosti.rsfsr-rf.ru/1993/39/#1702.

Раздел «Майданная Украина и право» тоже правильно описывает нарушения Конституции Украины во время революции 2014 года. Этим и отличаются революции от простых конституционных реформ, что они незаконны с точки зрения предшествующего законодательства. И эта история ещё подлежит глубокому анализу со стороны отечественных и зарубежных конституционалистов, чтобы понять действие тех или иных механизмов правовой трансформации.

Правовой анализ присоединения Крыма, приведённый в четвёртой части статьи, мы обсуждать не будем из-за его болезненности для всех сторон в современном правовом дискурсе, а потому необходимо подождать, пока страсти улягутся: как в 1993 году в России и 2014 году на Украине, тут надо смотреть не только на простую законность, но и на более глубокие вещи, так как право — не единственный регулятор общественных и межгосударственных отношений. Если по хорошему, это замечательная тема для кандидатской, а то и для докторской диссертации.

Почему я раздосадован выступлением коллеги Зорькина? Потому что своей статьёй, своим авторитетом председателя Конституционного Суда и щироко розданными эпитетами в стиле Андрея Вышинского, он фактически поставил крест на обсуждении в нашей стране конституционно-правовых последствий воссоединения Крыма с Россией. Вместо того, чтобы справедливо упрекнуть Елену Лукьянову в незнании о наличии Заключения Конституционного Суда России от 22 сентября 1993 года (этого документа нет в правовых базах и он практически не введён в хрестоматии по конституционному праву и обязательные перечни литературы для студентов, про него не принято говорить, так как оно юридически подрывает весь сегодняшний конституционный правопорядок), на неё вешаются ярлыки «юридического двурушничества», натягивания «лицемерных масок», нашествия «цивилизованных варваров», «постмодернистских информационных фальсификаций» и прочего.

Если подходить к проблемам конституционное права в стилистике статей Вышинского 1937 года, ничего путного не получится. Это доказал ещё тридцатипятилетний Валерий Зорькин в диссертации 1978 года. Конституционное право — одна из самых тонких юридических наук, где счёт идёт «на микроны», где неосторожным движением можно сделать тектонические сдвиги в других отраслях права. И если не обсуждать в кругу профессионалов самые животрепещущие вопросы, если клеймить оппонентов, а не дискутировать с ними, можно легко зайти не туда. Микроскопом не забивают гвозди.