8 декабря 2017 Конституционный Суд РФ провозгласил Постановление по делу о проверке конституционности статей 15, 1064, 1068 Гражданского кодекса РФ, подпункта 14 пункта 1 статьи 31Налогового кодекса РФ, статьи 199.2 Уголовного кодекса РФ и части первой статьи 54 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с жалобами граждан Ахмадеевой, Сергеева и Лысяка.
Все эти положения разной отраслевой принадлежности объединяло то, что они применялись судами в процессе взыскания судами денежных сумм в счет возмещения ущерба бюджету (в виде налоговой задолженности), по искам прокуроров и налоговых органов, с физических лиц, которые были осуждены за совершение преступлений, связанных с неуплатой налогов юридическим лицом (или в отношении которых уголовное преследование в связи с совершением таких преступлений было прекращено по нереабилитирующим основаниям).
Ситуации у всех заявителей были различны, но во многом и сходны: к примеру, следующее произошло в деле А.Н. Сергеева. 31 июля 2015 года приговором Валдайского районного суда Новгородской области А.Н.Сергеев – бывший генеральный директор ООО «ЛВЗ «Угловский» был признан виновным в уклонении от уплаты налогов с организации путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений, совершенном в особо крупном размере (пункт «б» части 2 статьи 199 УК РФ). 26 января 2016 года решением Окуловского районного суда Новгородской области, оставленным без изменения вышестоящим судом, были удовлетворены требования заместителя прокурора Новгородской области, предъявленные в интересах Российской Федерации к заявителю, о взыскании ущерба, причиненного преступлением в размере налоговой недоимки ООО «ЛВЗ «Угловский»» — 142 339 719 рублей.
В делах всех заявителей суды использовали юридическую конструкцию взыскания ущерба с помощью деликтного обязательства – иначе говоря, это не требование о взыскании недоимки с последующим переложением обязательства на третьих лиц (т.н. субсидиарная ответственность); нормативной основой для предъявления иска служат положения Гражданского кодекса о деликтной ответственности. Правовая позиция заявителей базировалась на том, что ст. 31 НК РФ вовсе не предоставляет полномочий налоговым органам предъявлять иски из деликтных обязательств. С ней КС РФ не согласился, разъяснив, что отношения между публично-правовым образование и физическим лицом, совершившим налоговое преступление (например, предусмотренное ст. 199 или ст. 199.2 УК РФ) по поводу возмещения вреда, причиненного бюджету публично-правового образования в результате неуплаты налогов организацией-налогоплательщиком, являются не налогово-правовыми, а гражданско-правовыми. При предъявлении такого рода исков органы ФНС выступают, по сути, в качестве представителя интересов соответствующего публично-правового образования, лишившегося имущества в размере налоговых платежей, которые не поступили в бюджет в результате неправомерных действий физических лиц.
Когда суд принимает решение по делу, он, по существу, использует алгоритмы, предусмотренные конкретными положениями как материального, так и процессуального права. Нередко на стыках между отраслями права образуются белые пятна в регулировании, которые приходится восполнять судебной практикой. Так Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 28.12.2006 № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» разъяснил, что в определенных случаях убытки, причиненные бюджету, можно возместить путем взыскания ущерба, предъявив гражданский иск. Применение конструкции деликтной ответственности, предусмотренной в главе 59 ГК РФ, носит, в определенном смысле, вынужденный характер, поскольку в силу виновных действий физических лиц юридическое лицо становится фактически банкротом, и потому отсутствует возможность взыскать с него недоимку и штраф. При этом зачастую нет возможности ни применения конструкции т.н. субсидиарной ответственности, предусмотренной в главе 3.2 Закона о несостоятельности (банкротстве), ни норм ст. 53.1 ГК РФ. Та имущественная ответственность, к которой привлекается физическое лицо в этом случае, является разновидностью конструкции, известной как «проникающая ответственность».
Руководители юридических лиц привлекались к уголовной ответственности, но дела в отношении них были прекращены по нереабилитирующим основаниям. Однако ущерб собственнику – государству причинен, и принцип неотвратимости ответственности требует, чтобы белых пятен (или черных дыр?) в правовом регулировании не было. Чтобы избежать пробельности в правовом регулировании, Федеральным законом от 30.11.2016 № 401-ФЗ в ч. 3 ст. 45 НК РФ был включен пункт 7, в соответствии с которым обязанность по уплате налога считается исполненной налогоплательщиком со дня предъявления в банк поручения на перечисление в бюджетную систему РФ на соответствующий счет Федерального казначейства денежных средств со счета налогоплательщика или со счета иного лица в банке при наличии на нем достаточного денежного остатка на день платежа в счет возмещения ущерба, причиненного бюджетной системе Российской Федерации в результате преступлений, за совершение которых статьями 198 — 199.2Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность. По сути, практика налоговых органов и судов по предъявлению деликтных исков санкционирована законодателем.
Конституционный Суд своим решением скорректировал эту практику, предложив конституционно-правовое истолкование оспоренных норм. Такой иск необходим для обеспечения неотвратимости ответственности, поскольку государство посчитало возможным (на основе акта об амнистии) не привлекать заявителей к уголовной ответственности. Но это не значит, что наказание, превратившееся в возмещение ущерба, должно быть несоразмерным и в этом смысле бессмысленным. Поскольку размер причиненного налоговым правонарушением вреда определяется размером налога, а сам налог определяется с учетом того, кто является налогоплательщиком – физическое или юридическое лицо, взыскание с физического лица вреда в размере налоговой недоимки и пени, рассчитанной в соответствии с предусмотренными налоговым законодательством для юридических лиц показателями, может приводить к возложению на физическое лицо заведомо невыполнимых обязанностей и непропорциональной совершенному деянию ответственности, вопреки целям возмещения вреда. Новая юридическая конструкция деликтного обязательства предполагает, что в отличии от генерального деликта ущерб не обязательно должен взыскиваться в полном объеме.
Если бы, предположим, КС РФ согласился с правовой позицией заявителей, то оказалось бы, что нарушается конституционный принцип равной защиты частной и публичной собственности (ч. 2 ст. 8 Конституции). С моей точки зрения, именно этот конституционный принцип является самым важным алгоритмом при решении конституционного спора. Да, Суд признал, что ущерб государству – собственнику может быть возмещен не полностью. Весьма условно можно предположить, что имеет своего рода «позитивная дискриминация» в отношениях с публичным собственником. КС РФ исходил из того, что нельзя возлагать на физическое лицо заведомо невыполнимых обязанностей, несоразмерной совершенному деянию ответственности.
Эти важные выводы базируются на ранее сформулированных Конституционным Судом правовых позициях в отношении публично-правовой ответственности и которые распространены на регулирование гражданско-правовой ответственности в той мере, в какой оно выполняет публичную по своей природе функцию превенции правонарушений.
автор (с) Гадис Гаджиев читать блог
Ярослав Зубарев На мой взгляд — кошмар какой-то! Вклад Конституционного Суда в налоговое право, не в первый раз, можно описать словом — вляпались. Не существует ни в каком-либо праве, ни в природе вообще, абстрактного причинения вреда абстрактному имуществу абстрактной сущности/образованию! Вред может быть причинен только конкретному лицу, и конкретному имуществу! Неуплата налога не является причинением вреда конкретному лицу и, тем более, не является фактом причинения вреда уже существующему на момент возникновения обязательства по уплате налога и принадлежащему этому лицу имуществу! Данная ситуация не может регулироваться даже налоговым правом, но только уголовным правом или законодательством об административных правонарушениях. Ну если так хочется, ну ввели бы санкцию — штраф в РАЗМЕРЕ неуплаченного налога. Но зачем же разрушать правовую систему, притягивая за уши гражданские правоотношения?!
Василий Шарапов Согласен, использовать при публичных правоотношениях механизм частно-правовой ответственности за неисполнение публичных обязательств — явный перекос. Гибридный подход во все в том числе и в праве похоже становится трендом. «Смешались в кучу кони, люди…» (С). Применять к исполнению налоговых обязательств гражданскую ответственность, примерно тоже самое, что применять к гражданским обязательствам — налоговую ответственность. Конечно, в случае уголовного преследования законом допускается защита прав потерпевшего путем подачи иска о гражданской ответственности как способ имущественной компенсации вреда, причиненного преступлением. Однако, рассматривать, например, начисленные проценты за налоговое правонарушение как вред по моему — явный перебор, или речь идет только о компенсации через деликт основной налоговой задолженности? Где проходит граница между налоговой и гражданско-правовой ответственностью? Она вообще есть?
Максим Ушаков Господа, то ли мы обсуждаем?
Корень проблемы в признании налогов имуществом.Не недополученной выгодой, а именно имуществом. Сегодняшний цирк с ответственностью руководителей очень напоминает аферы,когда с директора явно подставного взыскивают долг 300 млн, при том, что имущество собственнику возвращено, и иск явно по сговору,чтобы показать работу и оставить незадачливого покупателя один на один с виновным ФЛ с которого ничего не получишь.При этом вопросы ответственности собственников которым служит директор даже не обсуждаются. Классические аферы черных риелтеров, основаны на порочном подходе к ответственности руководителя.Директор должен всем.А баре ни за что не отвечают. Задача аферистов «завиноватить» руководителя и сделать возмещение ущерба не возможным. Хорошо хоть КС в налоговых правоотношениях обратил внимание на двойное взыскание с не ликвидированного ЮЛ и руководителя одновременно. А дальше ФНС СК пойдут по пути расширения числа субъектов привлекаемых к УО для обеспечения возможности максимального взыскания ущерба от утраты гос имущества.
А это уже круговая порука и коллективная ответственность перед сеньором.
Рум Ушницкий Замечания на полях к Постановлению КС РФ № 39-П от 08.12.17 (к вопросу о природе имущественной ответственности юридического лица).
Уважаемый Гадис Абдуллаевич, в целом положительно оцениваю Постановление.
Обсуждаемое Постановление, на мой взгляд, вносит ясность в правовую природу имущественной ответственности юр.лица за деликт и кондикцию. В этом смысле Постановление имеет очень важное значение для доктрины.
С точки зрения гражданского права юр.лицо — это правовое средство опосредованного участия в гражданском обороте, а с точки зрения публичного права юр.лицо — это полная фикция. Фискальная сущность юр.лица базируется на сущности последнего как участника гражданского оборота. Поэтому налоги юр.лицо должно платить с имущества, с доходов от оборота, с прибыли. В налоговом праве должно превалировать отношение к юр.лицу как к орудию, инструменту, используемому для участия в гражданском обороте (однако, есть случаи, когда к юридическому лицу относятся как к субъекту, это признание за ним статуса агента по удержанию и перечислению в бюджет подоходного налога, начисленного на доходы наёмных работников этого юр.лица, такой же статус оно имеет при удержании и перечислению взносов с доходов наёмных работников в обязательные фонды). В этих смыслах налоговые обязательства юр.лица должны пониматься как неизбежное имущественное бремя его участников, вызванное фактом использования этого правового средства для своего опосредованного участия в гражданском обороте. Очень важно, что такое понимание налоговых обязательств юр.лиц в целом можно вывести из Постановления. Или я ошибаюсь?
Налоговое право должно всецело опираться на гражданском праве! А не наоборот. Ибо только гражданское право может и должно регулировать отношения гражданского оборота.
Юр.лицо — это средство, которое можно использовать только для имущественной ответственности. И эта ответственность должна быть основана на нормах гражданского права.
С указанных позиций юр.лицо не может и не должно являться субъектом публично-правовой ответственности. Было бы замечательно, если следующим шагом КС РФ будет полное признание публично-правовой ответственности юр.лица не соответствующей его правовой природе, следовательно, не соответствующим Конституции!
В соответствии с этим подходом обязательства юр.лица по платежам в бюджет должны полностью приравниваться к гражданско-правовым денежным обязательствам, а ответственность за их ненадлежащее исполнение или неисполнение должна определяться по ст.ст. 15, 393 и 395 ГК, а пеня на недоимку должна пониматься в смысле ст.330-333 ГК. Факт неуплаты налога должен рассматриваться как обычный генеральный деликт.
Что же касается ответственности участников, руководителей,контролирующих лиц юр.лица, то их ответственность должна быть полностью основана на принципах субсидиарной ответственности, они могут быть привлечены к ответственности только в случае невозможности получить удовлетворение от основного должника — юр.лица. Это очень важное понимание: по ст.1068 ГК речь идет об ответственности юр.лица за своих работников, тогда как в общих положениях о деликтах нет обратной ответственности участника за юр.лицо, а надо бы. Кроме того, такой подход открывает путь для взыскания у лиц, кто в результате неуплаты налога неосновательно обогатился.
Что же касается ответственности лиц, чьи деяния составляют состав публичного налогового правонарушения, то здесь цель наказания — это публичная и частная превенции. Необходимо везде подчеркивать, что речь идет об ответственности за вину.
В Постановлении есть вывод, что штраф не должен включаться в состав суммы взыскиваемого вреда. Надеюсь, осталось лишь признать, что понятие штрафа как меры публично-правовой ответственности юр.лица в целом не соответствует правовой природе юр.лица, то есть Конституции.
В судебной практике этого года были случаи, когда руководители, контролирующие лица юр.лица привлекались к ответственности за факт привлечения юр.лицо к публично-правовой ответственности в виде штрафа по иску участников юр.лица. Эти факты полностью доказывают отсутствие каких-либо оснований для публично-правовой ответственности юр.лица.
